Качественно иное состояние российского политического пространства, в т. ч. на уровне субъектов Федерации, требует создать новые отрасли знания. Речь идет о «внутренней геополитике». Она осмысливает модели строения пространства отдельных стран, выявляет факторы положения субгосударственных регионов и местных сообществ, предлагает меры по управлению территориальным развитием. С этой позиции наиболее актуальны следующие проявления темы: трансграничное сотрудничество, региональная безопасность, пограничная политика, урегулирование межэтнических и межконфессиональных конфликтов.
В этой связи необходим определенный теоретический анализ основных определений понятия «регион», как одного из самых трудноуловимых понятий в современных общественных науках. В рамках фундаментальных понятий внешнеполитической науки под «регионом» понимают «группу стран, которые по многим очевидным параметрам больше взаимозависимы друг с другом, чем с иными странами» (например Ближний или Средний Восток, Центральная или Восточная Европа и т. д.). По философской трактовке «регион» представляет собой аналог особого «мира» с присущим только ему менталитетом, образом мышления, традициями, мировоззрением и мироощущением.
В географической интерпретации под понятием «регион» понимается природный комплекс, состоящий из земли, воздуха, флоры, фауны и населения, взаимозависимое друг с другом, и составляющее определенную характерную часть земной поверхности. В экономической литературе чаще всего фигурирует два понятия региона. Причем довольно часто между понятиями «регион» и «район» ставится знак равенства. Регион (экономический район) представляет собой сложное соединение многочисленных звеньев производственных систем и социальной инфраструктуры, объединенных единой территорией, хозяйственной организацией и соответствующими управленческими структурами. Для историко-культурной традиции наиболее характерно определение, согласно которому регион рассматривается как единство людей и мест, природных условий, этнических групп, экономики, диалектики, истории, характера мышления и образа жизни.
Таким образом, регион – это культ, образование, вписанное в общий пейзаж; в одних случаях это горы, бассейны рек, озера, поймы; в других – господствующий злак, в третьих – решающую роль могут играть вынужденная изоляция и или расовое единство, а также общность традиций. Элементы могут видоизменяться, но для того, чтобы возник регион или субрегион, необходима более или менее однородная физическая среда, экономика, которые в совокупности составляют каркас общиной жизни и общий фон исторического и нравственного развития.
В политологии понятие «регион» рассматривается, исходя из фактора власти, действующей в определенных территориально-административных границах, т. е. это часть территории государства с относительно самостоятельной политической властью.
С точки зрения формально-юридической трактовки, регион представляет собой субъект федерации или иной субнациональной единицы, чьи права и обязанности определены конституцией или иными законами. Исходя, из чего можно сказать, что «регион» – это часть территории РФ, обладающая общностью природных, социально-экономических, национально-культурных и иных условий.
Мы же полагаем, что регион – это территория, имеющая социально-экономическую и этнокультурную общность в сочетании с историческими, культурными традициями, и с самостоятельным политическим статусом.
Такой подход находит подтверждение и в формировании федеральных округов на территории России: по предложению президента РФ Владимира Путина в 2000 году были созданы семь федеральных округов, в 2010 году на основании указа президента Дмитрия Медведева из Южного федерального округа (ЮФО) был выделен Северо-Кавказский федеральный округ (СКФО).
СКФО – геополитический и геоэкономический регион, включающий в настоящее время 7 субъектов федерации (Дагестан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию, Северную Осетию-Аланию, Чечню и Ставропольский край), один из самых сложных и проблемных регионов страны. Потому что этот регион из-за своего геополитического положения входит в состав «метарегиона нестабильности», простирающегося от Балкан до Памира и представляющего собой зону столкновения цивилизаций, порождающего перманентные конфликты. Кроме того, этому способствует и этноконфессиональная мозаичность ее территории.
Внешние геополитические факторы оказывают серьезное влияние на уровень национальной и региональной безопасности российского Юга, среди них отметим:
– образование исламистской «дуги нестабильности» в Южной Евразии от Боснии до Филиппин;
– экспансия блока НАТО на постсоветском пространстве (Северный Кавказ официально объявлен «зоной жизненно важных интересов США);
– транзит оружия и наркотиков с Ближнего и Среднего Востока в страны Запада;
– создание региональных экономических и военно-политических союзов конкурирующими центрами силы (ГУАМ, коалиции по разделу нефтегазовых ресурсов Каспия);
– межгосударственные территориальные конфликты (шельф Азовского и Каспийского морей, режим черноморских приливов, коса Тузла, Южный Лезгистан, «непризнанные государства»);
– борьба за обладание нефтегазовым транзитом и коммуникациями в транснациональном регионе;
– усиление внимания «третьих сил» к Северному Кавказу с целью сокращения влияния геополитических позиций России в регионе (панисламизм, пантюркизм, ваххабизм и т. д.);
– отсутствие парадигмы межгосударственных отношений (в рамках Большого Кавказа).
Возможности РФ уменьшить геополитическое давление стран НАТО и соседних стран СНГ скованы Стамбульскими соглашениями 1999 года, которые означают ликвидацию российского военного влияния за пределами своей государственной территории.
Внутренние факторы геополитической нестабильности СКФО следующие:
– этнополитический и сепаратистский конфликт в Чечне, в свое время приобретший все черты «внутренней войны»;
– этнополитические конфликты в Дагестане, Карачаево-Черкессии, между Северной Осетией и Ингушетией. Они, в свою очередь, находятся под сильным влиянием чеченского очага дестабилизации;
– отложенные и «тлеющие» этнополитические конфликты, которые органам власти удается удерживать от эскалации: в Кабардино-Балкарии, Южном Лезгистане, районах проживания турок-месхетинцов и шапсугов, между старосельческим населением и новыми диаспорами;
исламский радикализм, превратившийся в ведущую форму антироссийского сепаратизма в регионе. Сепаратизм имеет на Северном Кавказе устойчивую социальную базу в силу низкого уровня жизни, коррупции и клановости, безработицы и традиций неправового решения проблем. При этом основные предпосылки экстремизма и терроризма в религиозном идеологическом оформлении – внутрирегиональные. Деятельность международных террористических организаций, иностранных спецслужб, зарубежных неправительственных структур значительно усугубляет проблему, но не порождает ее;
экономическая депрессивность многих субъектов РФ на Северном Кавказе, усиливающая разрыв в уровне развития между регионами. Чечня, Дагестан и Ингушетия – дотационные на 80% бюджета территории, не обеспечивающие своему населению и 100% прожиточного минимума (скидку надо сделать на массовые теневые доходы). Территориальная неравномерность уровня жизни закрепляет ареалы депрессивных местностей, существующих за счет федерального бюджета;
внутригосударственная слаборегулируемая миграция. Агросырьевой тип экономики Северного Кавказа обостряет проблему перенаселенности. Неконтролируемая миграция в тех случаях, когда она не соответствует интересам квалификационного и пространственного распределения рабочей силы, усугубляет экономические проблемы. Несовпадение ценностей образа жизни принимающих сообществ и мигрантов может привести к росту межкультурной нетерпимости;
проблема нефти и газопроводов на территории российского Юга. США, страны ЕС, Турция, ряд государств СНГ намерены лишить Россию доступа к геополитическому коридору Центральная Азия – Кавказ – Европа. По мнению некоторых отечественных аналитиков, запасы нефтегазовых ресурсов Каспия сильно завышены в СМИ, дабы оправдать геополитическое закрепление США в регионе и монопольное обладание «стратегическим энергетическим эллипсом».
– деструктивная деятельность СМИ при освещении и комментировании хода развития этнополитических и конфессиональных процессов в регионе;
– отсутствие воспитательной и молодежной политики, учитывающей цивилизационные особенности народов Кавказа; наличие большого количества негосударственных вузов, качество профессиональной подготовки в которых не соответствует государственным образовательным стандартам профессионального образования. Это приводит, с одной стороны, к «перенасыщению» рынка труда «специалистами», а с другой – к дискредитации дипломов.
Очевидно, что на данном этапе наибольшей угрозой национальной безопасности России являются внутренние факторы: именно их усиление создает условия, необходимые внешним силам для реализации своих интересов.
Таким образом, подводя, итог вышесказанному, необходимо оценить геополитическое положения СКФО как наиболее конфликтогенный сектор российского внутреннего пространства, находящийся в состоянии необъявленной войны с террористическими и сепаратистскими организациями. Именно на Северном Кавказе решается судьба государственного суверенитета и территориальной целостности России.
Существуют целый ряд подходов к рассмотрению факторов обусловливающих угрозы и вызовы как России в целом, так и его отдельным регионам, в частности. Обобщая итоги социально-политических исследований, можно выделить следующие факторы, определяющие развитие этнополитической ситуации на Северном Кавказе, и характер угроз региональной и национальной безопасности России:
Геополитические факторы:
– пограничное положение Северного Кавказа, между атлантистской и континентальной моделями мира, что неизбежно включает его в зону международных интересов;
– Северный Кавказ – контактная цивилизационно-культурная зона (исламской, кавказской горской и российской цивилизации);
– доминантные торговые пути через регион.
Долгосрочные социально-политические факторы:
– полиэтничность и поликонфессиональность регионов;
– стабильное влияние семейно-родовых (тукхумы, тейпы) и религиозных общностей;
– патерналистские традиции и ожидания общества;
– этническая идентификация на основе ценностной системы горских морально-этических кодексов, полиюридизм этнического сознания;
– территориальные проблемы;
– этномобилизационная роль исторической памяти;
– разностатусность различных этнических групп;
– модернизация всех сфер жизни.
Ситуативные факторы:
– системный кризис России и СКЭР, значительное падение жизненного уровня;
– депрессивный характер региона;
– массовое распространение оружия;
– криминализация экономики и политической сферы;
– законодательные противоречия в отношениях Центр-регион;
– динамичное и неопределенное взаимодействие этно-политических движений;
– массовая миграция населения;
Можно выделить также три внешних фактора (мегапроекта), представляющих наибольшую угрозу геополитическим интересам России в северокавказском регионе (в частности, в Дагестане):
– американский (США) фактор;
– туранский (Турция) фактор;
– арабо-исламистский (Саудовская Аравия) фактор.
Наиболее тревожным фактором долгосрочной перспективы являются активные усилия США по многоплановому внедрению на Кавказе. Вашингтон акцентирует свои «жизненные интересы» в регионе, стремится закрепить там свое присутствие, используя для этого нефтяной фактор. Однако американский мегапроект на Кавказе успешно реализуется, прежде всего, путем манипуляции и управления Вашингтоном другими участниками геополитической игры в регионе. Имеются в виду, прежде всего, арабо-исламистский («ваххабитский) и туранский (турецкий) проекты, поддерживаемые США. В результате, как и когда-то в Югославии, ситуация постоянно подогревается сепаратизмом, национализмом, религиозным фанатизмом, подолгу сохраняя очаги напряженности, взаимные территориальные претензии и т. д. Особенно активно в борьбе за вытеснение Кавказа из сферы национальных интересов России эксплуатируется религиозно-этнический фактор.
Туранский проект реализуется, прежде всего, с использованием Турцией идеологии и практики пантюркизма, и для этого устанавливается территориально-коммуникационную связь с Закавказьем, точнее с Азербайджаном, что возможно при условии укрепления роли Турции как региональной державы.
Особенное внимание в плане разыгрывания пантуранистских идей уделяется Дагестану, где в последние годы наблюдается усиление влияния Турции. Для Турецкой Республики Дагестан – объект основных геополитических устремлений на российском Юге, наиболее предпочтительный плацдарм для последующего распространения своего влияния на всем Северном Кавказе. Для достижения поставленной цели делается акцент на обоюдную приверженность ценностям Востока, общность истории, культуры, религии, языка и т. д. В практической деятельности взят курс на установление тесных экономических связей, укрепление отношений в сфере религии и культуры, учреждение совместных дагестано-турецких предприятий, фондов, открытие учебных заведений и т. д. Значительные усилия прилагаются по созданию совместного культурно-информационного пространства.
[box_tip]В реализации арабо-исламистского проекта по созданию «большого пространства» несомненным лидером выступает нетрадиционный для региона геополитический игрок – Королевство Саудовская Аравия[/box_tip], а также некоторые другие исламские государства, в определенной степени, следующие в фарватере внешней политики КСА. Сегодня на Кавказе, в частности в Дагестане, Саудовская Аравия преследует следующие внешнеполитические задачи: распространение ислама, консолидация мусульманских государств и народов, оказание содействия мусульманским государствам и этноконфессиональным меньшинствам в отстаивании своих интересов, поощрение интеграционных процессов в исламском мире.
Таким образом, подводя итог вышесказанному необходимо отметить, что Юг России – самобытный культурно-исторический регион с особым этническим, религиозным, социополитическим обликом, достаточно богатый природными ресурсами, выступающий в роли «переднего края», являясь торговыми и культурными южными воротами из внешнего мира в нашу страну.
Следует выделить следующие региональные факторы, оказывающее влияние на формировании российского геополитического процесса:
– исторический фактор геополитического положения СКФО;
– фактор пролегания внешних границ и пограничных споров;
– межгосударственный территориальный конфликт;
– фактор «внешней геополитики»;
– экономический фактор геополитического положения региона;
– миграционный фактор геополитического положения региона;
– социальный фактор геополитического положения региона;
– этнический фактор геополитического положения региона;
– политико-территориальное деление как фактор геополитического развития Юга России.