В тотальной сетевой войне техническому сверхсовершенству материалистической цивилизации Запада сопротивление можно организовать лишь на основе истинной веры
Осмысляя понятие «сетевые войны», нельзя не предвидеть тех изменений, которые оно внесёт в судьбу человечества уже в ближайшем будущем. А будущее, как всегда, туманно. Однако, некоторые контуры, с учётом всё более входящих в нашу жизнь сетевых стратегий, всё-таки уже можно набросать.
Великая война континентов, о которой так много говорили геополитики прошлого столетия, неминуемо близится к своей развязке. Умирают государства-нации. Наступает время Империй, время действительно «Большой Игры». Геополитическое противостояние Спарты и Афин греческой цивилизации сменилось противостоянием Рима и Карфагена Средиземноморья, затем – Англии и России эпохи индустриализации, и, наконец, перешло в глобальный масштаб, где главными игроками стали Мировой океан или Мировое могущество с центром в США, и Евразия, Суша – с центром в России. Какое-то количество империй на стороне Америки, какое-то количество – на нашей. Суша против моря. Империи против Империй. Финальная битва за новый Эон.
В сетевой войне самого сражения в понятиях индустриальной войны вообще может не произойти – либо оно станет лишь одним из незначительных проявлений, не имеющим решающего значения для предопределения исхода битвы.
Хотите вы этого или нет, сетевая война – это война. Война в условиях тотальной компьютеризации сил и средств вооружённой борьбы с использованием новейших высоких технологий в среде глобального информационного пространства, пронизанного сетями. Боевое столкновение – как финал битвы континентов, как схватка сил добра и зла, прообразами которых являются апокалиптические воинство Христа и воинство антихриста – неизбежно.
Три базовых элемента
Любое воинское формирование сетевой войны состоит из трёх базовых элементов. Первый элемент объединяет в себе все средства выявления противника, его отслеживания, сбора информации о нём, а также обо всех объектах и сетях, подчинённых противнику и используемых им для ведения боевых действий. Такими средствами являются как собственные сети, так и технологические элементы слежения – спутники, авиа-фотосъёмка, радары, высокочувствительные звуковые пушки, скрытые камеры, подслушивающие устройства, компьютерные «трояны» и программы-шпионы, новейшие системы перехвата и прослушки, а так же визуального фиксирования. Наконец – наружное наблюдение, допросы захваченной агентуры, не исключающие использование средств психотропного и физического воздействия.
Иными словами – весь спектр возможностей сбора информации, выработанный человечеством за все предыдущие эпохи, начиная от самых новейших технологических средств и заканчивая простейшими методами дознания – условно обобщённый понятием сенсоры.
Второй элемент сетевой войны – сумма средств подавления выявленных объектов ведения сетевой операции со стороны противника. Сюда входит также весь спектр средств – начиная от физического устранения узлов ключевых сетей противника, его агентуры, политической и дипломатической поддержки, и заканчивая новейшими средствами ведения боя – авиационная техника, высокоточные «умные» ракеты, танки, самое современное стрелковое оружие, включая лазерные технологии.
К этому элементу следует отнести и средства компьютерного взлома, используемые для подавления электронных сетевых узлов сбора и передачи информации, средства радиоэлектронного и радиолокационного подавления, а также возможное на текущий момент использования тектонического и психотропного оружия.
Иными словами – сетевая война подразумевает использование всех доступных средств ведения боя, за исключением откровенно отживших, к коим можно отнести как химическое оружие, так и ядерное – как неэффективные средства, ибо массовое поражение живой силы не является приоритетом сетевой войны, и даже напротив, в условиях современного человекоцентричного мышления, мешает успеху.
Обычный человек, население, массы – не ценность с военной точки зрения, однако, его ценность в контексте общественного мнения гипертрофированно раздута, и информационный поток негатива, вызванный массовой гибелью населения, только спровоцирует информационные помехи, шумы, излишне засоряющие информационное пространство и забивающие действительно ценные потоки. Ценностью сетевой войны в то же время является субъект – т. е. человек, наделённый качествами, необходимыми для сетевой войны «параметрами» – солдат сетевой войны, актор.
Третий базовый элемент сетевой войны представляет собой сумму интеллектуальных и информационно-управляющих возможностей. Он включает в себя сортировку полученной от сенсоров информации, её анализ и выведение стратегии действий, координацию и обеспечение взаимодействия между сетями и акторами сетевой операции, а также информационное и медийное обеспечение сетевых операций во всех проявлениях. К последнему относится область информационной войны, являющейся сегментом сетевых войн, обеспечивающим медиа-поддержку сетевым операциям.
Вообще, интеллект и способность к анализу является главным преимуществом в сетевой войне. Наличие интеллекта становится решающим фактором, т. к. от правильной оценки собранной информации зависит точность принятых решений, а с учётом приоритета когнитивного уровня ведения сетевых операций, интеллектуальное обеспечение становится фактором номер один, что не исключает также использование искусственного интеллекта.
Следует заметить, что фрагменты всех трёх вышеперечисленных уровней использовались и в «обычных войнах», однако, основной платформой обычной индустриальной войны является всё же вооружённое столкновение на поле боя, т. е. «горячая фаза», в то время как все остальные уровни являлись вспомогательными, лишь подготавливающими стороны к физическому столкновению, к непосредственно буквальному сражению.
В сетевой войне самого сражения в понятиях индустриальной войны вообще может не произойти – либо оно станет лишь одним из незначительных проявлений, не имеющим решающего значения для предопределения исхода битвы. Всё это обусловлено принципиально иным подходом сетевой войны к противостоянию, когда основой для него является не платформа – основа индустриальной войны, а именно сеть – полицентричное неиерархиеризированное пространство. Соотношение трёх базовых элементов сетевой войны также не иерархиезировано по отношению друг к другу, а скорее триедино. Одно вытекает из другого, являясь его продолжением, и одновременное все три элемента взаимно дополняют друг друга.
Солдат сетевой войны
Солдат сетевой войны, актор – понятие качественное. В отличие от представителя массовки индустриальных войн, актор представляет из себя совокупность физических, технологических и разрушающих возможностей, а также интеллекта. По сути актор – это обобщающая система, способная как самостоятельно принять решение на основе собранной и полученной из открытого источника информации, так и самостоятельно реализовать его. При этом доступ к информации и скорость её передачи является решающим моментом для координации действий с другими акторами, а также создаёт условия тотального преимущества перед противником.
Можно сказать, что от скорости передачи информации приоритетно зависит успех всей операции. Таким образом, технологическое обеспечение актора новейшими технологическими достижениями и разработками является обязательным. Экипировка солдата сетевой войны должна быть просто нашпигована сенсорами. От этого зависит его живучесть на поле боя.
Тенденция технологического оснащения актора сегодня проявляется в максимальной интеграции солдата и технологической «начинки». Чем более глубоко начинкавстроена, интегрирована в организм, тем эффективнее её использование. По сути, организм солдата должен быть модернизирован посредством технологичных элементов, вживлённых в его организм. Речь идёт о микрочипах, позволяющих контролировать и корректировать реакции организма, его психическое и психологическое состояние, уровень адреналина и т. д. извне. Находясь на поле боя, совершенный в технологическом смысле организм, постоянно находится на линии. А его действия координируются штабом операции посредством беспроводного обмена информационными пакетами. Картинка с поля боя транслируется на монитор штаба напрямую с веб-камеры, что даёт возможность точно представлять, что происходит в очаге событий, а также выявлять детали, оставшиеся без внимания актора, указывая ему на упущенные фрагменты и эпизоды, которые необходимо учесть.
Также актор снабжён и более глобальной системой указания его местоположения, и наблюдая перед собой всю картину поля боя целиком, штаб имеет возможность корректировать передвижение актора наиболее эффективным образом, даже в абсолютно незнакомой местности, предупреждая его об опасности.
В этой связи, важнейшим аспектом максимального повышения эффективности актора на «поле боя» становится доступ к его мыслям, ибо голосовая передача не отражает всю полноту оценки актором реального положение дел. К тому же голосовая передача значительно увеличивает время доступа информации в штаб, а соответственно, снижает эффективность.
В направлении решения этой проблемы уже сейчас достигнуты определённые успехи. Минобороны США недавно выделило значительные средства на исследование волн головного мозга. Это лишь часть долгосрочного проекта, целью которого является создание так называемых «умных шлемов» – нового вида вооружения, готового совершить революцию в представлениях о современной войне. «Умный шлем» должен научиться считывать мысли человека, его носящего. Сама конструкция инновационного шлема уже готова – он оснащен 128-ю датчиками, улавливающими мозговые колебания, и программным обеспечением, преобразующим полученные данные в информацию о мыслях актора.
Посредством шлема солдаты смогут с максимально возможной скоростью обмениваться информацией как со штабом, так и друг с другом, а также передавать команды и сообщения путем «громких» и отчетливых мыслей, которые будут транслироваться в звуковой форме в шлемы других солдат, а также на базу.
На данный момент последней загвоздкой ученых из Калифорнийского университета в Ирвине, Университета Карнеги-Меллона и Университета штата Мэриленд перед окончательным внедрением новой технологии, стало технологическое обеспечение выделения нужных мыслей из общего потока мозговой активности. Однако, эта задача скорее всего будет решена по тому же алгоритму, по которому нужная информации выделяется и сортируется из общего новостного потока информационного общества, т. е. путём получения соответствующего «сетевого кода».
Стоит отметить, что «умный шлем» – лишь одна из бесконечного множества перспективных инноваций в американской армии. Так, Агентство передовых исследований США (DARPA) уже работает над проектом под названием Super-Resolution Vision System (SRVS), предполагающем создание оптических приборов, позволяющих при увеличении добиться картинки с высочайшим разрешением. Новинка позволит точно и оперативно выявлять вооруженных людей, а также сопоставлять лицо объекта с единой базой фотографий. Кроме того, Пентагон уже развернул новые образцы вооружения и военной техники, разработанных по программе «Боевые системы будущего» (FCS). Таким образом, кибернетическая модернизация боевого организма становится главной тенденцией в создании эффективных солдат сетевой войны.
Фазы сетевой войны
Теперь рассмотрим основные фазы сетевой войны. Ещё раз обращая внимание на то, что формат боестолкновения и актор сетевой войны в его полной боевой экипировке, описанный выше – это лишь одна из форм проявления сетевых операций, считающаяся крайней. Реализация горячих фаз в Афганистане и Ираке показала всю уязвимость и пока ещё достаточное несовершенство «горячих подходов» к сетевым процессам, хотя и Афганистан, и Ирак стали площадками обкатки «боевых» сетевых подходов на местности, из чего была сделана масса выводов, позволяющих совершенствовать фактор боестолкновения.
Солдат сетевой войны – это универсальный солдат, представляющий из себя обобщающую систему, способную осуществить любую операцию в пространстве материального информационного общества, достигнув любой цели.
В той же самой степени, однако, кибернетически усовершенствованный актор может стать участником сетевого столкновения и в условиях «холодного поля боя», при реализации сетевых операций на местности без использования обычных вооружений, а опираясь лишь на высокие технологии и информационные стратегии.
Любая сетевая операция начинается, прежде всего, с достижения информационного превосходства. И это является первой фазой сетевой операции. Как правило, достижение информационного превосходства осуществляется путём развёртывания собственной информационной сети, одновременно с подавлением или выводом из строя системы разведывательно-информационного обеспечения противника. Объектами для пристального внимания и первоочередного устранения обычно становятся сетеобразующие узлы, а также центры обработки информации, её анализа, и конечного принятия решений.
В реальности собственная информационная сеть обычно развёртывается под видом редакций вновь созданных СМИ, а также корреспондентских пунктов существующих СМИ. Сюда же относятся и обычные пиар- и консалтинговые конторы, а в особо осложнённых условиях – обычные фирмы. Если же среда представляется абсолютно враждебной, то приоритетным инструментом информационного развёртывания становятся существующие сети, перепрошиваемые путём покупки, идеологической обработки – вплоть до прямой вербовки.
Вторая фаза сетевой операции – подавление способности противника к физическому системному сопротивлению после достижения информационного превосходства. Происходить это может через разложение управленческого аппарата государства или любого другого образования. Здесь в ход идёт и идеологическая обработка, и вербовка, и откровенная коррупция. Всё это желательно проводить на фоне создания перманентных бытовых проблем, а также психологического давления. В боевых условиях соответствующий эффект достигается завоеванием превосходства в воздухе путём подавления системы ПВО противника. И в том, и в другом случае вторая фаза сетевой войны подразумевает устранение способности к системному согласованному сопротивлению, когда разложение и информационное превосходство полностью деморализуют противника.
После этого начинается третья фаза сетевой войны – последовательное уничтожение наиболее крупных и жизнеспособных объектов, оставшихся без управления, но ещё способных восстановить сопротивление. Под подобными объектами подразумеваются как министерства и ведомства, так и военные штабы или остатки воинских соединений.
Четвёртой, завершающей фазой сетевой операции является полное и окончательное устранение любых возможных очагов сопротивления, будь то небольшие СМИ, маргинальные группы или разрозненные воинские соединения и части.
Основной отличительной чертой сетевой операции является то, что все четыре фазы реализуются настолько стремительно, что не оставляют противнику возможности не только собраться с силами, но и принять нужные решения. В масштабах государства это может занимать от нескольких месяцев до нескольких лет, в то время как незначительные субъекты могут быть устранены за несколько суток.
К тому же каждая из последующих фаз может идти внахлёст, т. е. начинать реализовываться, не дожидаясь полного завершения предыдущей фазы. В идеальных условиях все четыре фазы реализуются практически одновременно, с небольшим зазором по старту. При этом началу всей сетевой операции должен предшествовать значительный период сбора и анализа информации о противнике, ибо сама сетевая операция, состоящая из четырёх вышеназванных фаз, является лишь завершающим сбор полных и общих сведений о противнике этапом.
Всеобщая осведомлённость
Одной из отличительных черт сетевой операции является всеобщая осведомлённость. Каждый актор имеет доступ к общей сети, а, соответственно, общей базе данных, используя информацию из которой, он, по умолчанию, действует синхронно с остальными боевыми единицами. К тому же каждый солдат в курсе всех переговоров, ведущихся между штабом и остальными акторами, вплоть до прослушивания мыслей остальных участников операции.
В то же время боевая единица – это то понятие, которое не совсем правомерно для описания сетевых операций. То, что в индустриальных войнах представляло из себя в буквальном смысле одну человеческую единицу с ограниченными форматом этой единицы возможностями, в сетевой войне являет собой обобщающую систему. Решение, принятое такой системой на поле боя, может в целом изменить ход событий, а также общую стратегию действий, если оно принято на основе стремительно полученных новых данных и качественно меняет тактику ведения операции.
Каждый актор в этом случае, учитывая намерения командира, т. е. будучи полностью осведомлённым о конечной, даже не тактической, а стратегической цели всей операции, может не только воспользоваться общедоступными данными на базе принципа всеобщей осведомлённости, но также и пополнить общую базу и, что самое важное, имеет возможность и полномочия сформировать необходимый контекст, если он ему нужен для исполнения той или иной задачи. А именно, находясь на «поле боя», – здесь подразумевается не обязательно площадка боестолкновения, но и любая другая среда проведения сетевой операции, – актор имеет возможность оперативно связаться с представителем информационного агентства, журналистом, дипломатом или политиком, и путём полной или частичной передачи имеющейся информации сформировать необходимый ему на текущий момент для выполнения того или иного действия контекст.
Переданное с «поля боя» сообщение может в секунды попасть на основные мировые новостные ленты, повлиять на котировки акции, что, в свою очередь может оперативно скорректировать принятие политических решений теми или иными субъектами, так или иначе имеющими отношение к операции, и, тем самым, изменить ход общих событий, повлияв на исход конкретного «сражения».
Также актор имеет возможность влиять и на социальную, и на политическую ситуацию в каждом конкретном месте своего пребывания, имея превосходство в доступе к информации, в скорости связи с другими акторами, а также координируя свои действия со штабом, обеспечивающим всеобщую осведомлённость всем участникам процесса. В этом смысле солдат сетевой войны – это универсальный солдат, представляющий из себя комплекс максимальных возможностей, иными словами – обобщающую систему, способную осуществить, по истине, любую операцию в пространстве материального информационного общества, достигнув любой цели. Солдат постлиберального общества будущего – это совершенный кибернетический организм с практически неограниченными возможностями.
Остаток верных
Описание совершенного солдата сетевой войны, ведущейся США против остального мира, создаёт довольно депрессивную картину окружающей действительности для тех , кто находится на другой стороне. Учитывая сложившееся положение дел, самое бессмысленное и нерациональное, что можно было бы предпринять в данном случае, – это ввязаться в технологическую и затратную «погоню», пытаясь технически нагнать соперника, соревнуясь с ним в новом магистральном направлении развития современной войны.
С другой стороны – одной из целей сетевой войны, ведущейся США против всего остального мира, является абсолютный контроль надо всеми участниками исторического процесса, а это, в свою очередь, достигается путём внушения мысли о бесполезности сопротивления. Совершенная человеко-машина, киборг – должен внушат ужас противнику, деморализуя его, парализуя волю ещё до начала сражения.
Однако, это взгляд на человека Запада. У современного киборга есть слабые места, задача лишь в том, чтобы выявить их и использовать в своих целях.
Современное постлиберальное общество Запада является цивилизационной квинтэссенцией торгового строя, формировавшегося столетиям, а это, в свою очередь, формирует мотивацию каждой отдельной боевой единицы, которая, несмотря на кибернетическую начинку, всё же остаётся преимущественно человеком, сформированным западным контекстом торгового общества со своей мотивацией. Именно человеческий фактор становится слабым местом кибернетического организма сетевой войны.
А именно то, что в подавляющем количестве случае мотивацией к действию такого актора является финансовая мотивация. Индивид Запада не оперирует категориями веры, ибо он тотально материален – в этом суть западного общество. Воля у такого субъекта становится продолжением его финансовой, материальной мотивации и отдельно не существует. Таким образом, понимая происхождение уязвимых мест, мы имеем возможность сформировать от обратного тип, способный противостоять киборгу.
Таким типом личности является человек, для которого фактор веры является решающим, а воля есть следствие этой веры, т. е. категория абсолютно нематериальная, но метафизическая. Солдат будущего с нашей стороны, способный достойно противостоять киборгам, клонам и мутантам постлиберального будущего – это человек с сильной верой, набором морально нравственных качеств, вытекающих из веры, морально устойчивый, волевой и, соответственно, нематериально мотивированный.
Чем меньше человек испорчен материальным, тем более устойчивой в военном отношении обобщающей системой он является. Его же технологическое обеспечение есть техническая сторона вопроса, доступная в глобальном мире в одинаковой степени в любой точке планеты. В конце концов, небольшое технологическое отставание сполна компенсируется морально – волевыми качествами боевой системы.
Метафизический выбор остатка верных
В понятиях Апокалипсиса, после финальной битвы между силами добра и зла спасутся немногие, но именно сохранившийся остаток верных по итогам Страшного суда станет в основании нового мира, нового Эона, Нового света – Золотого Века, дарованного человечеству после конца мира. Несмотря на всю нематериальность подобных категорий, вызывающих со стороны материального мира лишь усмешку и иронию, именно они являются нашим последним асимметричным преимуществом в формате ведения сетевой войны с учётом беспросветного технологического отставания. Ибо сетевая война глобальна, она идёт, она неизбежна и времени на раздумья мало. Либо мы принимаем метафизическую категорию веры в качестве основного оружия, либо мы проигрываем битву до её начала.
Конец уже близок. Другого Выбора нет…